Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

На Патмосе или апокалипсис Прохора (платонический диалог)


(ἀποκάλυψις: по-гречески означает раскрытие, откровение)



«Кто не любит, тот не познал Бога,
потому что Бог есть любовь.»
«Бог есть любовь,
и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем.»
(апостол Иоанн Богослов)



Место и время действия: 67 год нашей эры. Остров Патмос в Эгейском море, место ссылки политических и блатных Римской империи. Пещера на горе.
Действующие лица: Иоанн Заведеев – бывший рыбак, вместе со своим братом Иаковом призваный Иисусом Христом в число Своих учеников на Генисаретском озере. Иисус называл братьев Воанергес («сыновья грома»), за порывистый характер.
Прохор – ученик и келейник Иоанна, деливший ссылку вместе с апостолом. О Прохоре не известно ничего.


Иоанн (кричит из пещеры):
- Прохор!
(Ответа нет.)
- Прошка!
(Ответа нет.)
-  Про-о-ошка, где ты?
(Овета нет.)
- Вот сукин сын! Опять на море сбежал или мед жрет на пасеке. Видно в наказание за грехи послал мне Господь этого мальчишку!
Прохор (подходя к пещере): О, старый хрен уже бушует! Проснулся, орел ты наш писучий?
Иоанн: Где тебя носит с утра, грубиян?
Прохор: Ходил на пасеку по холодку, медом разжился, чтобы тебя, старого хрена, подкормить, а то ты скоро будешь выглядеть страшнее своих пророчеств.
Иоанн: Я знаю, что почтение к старости не входит в число твоих достоинств. Но я не знаю, что вообще входит в их число?
Прохор: Главное мое достоинство – ослиное терпение: без него невозможно было бы вынести  твоего вздорного характера, старик. Это же тебя вместе с твоим диким братцем Христос назвал «Воанергес».
Иоанн: Не тебе, молокососу, обзывать старика такими словами.
Прохор: А что, может Учитель был не прав, когда вас так назвал?
Иоанн: Да нет, прав Он был, конечно, но ведь когда это было, мы с Иаковом тогда были молодые балбесы...
Прохор: ... а теперь стали старые!
Иоанн: Прошка! Прикуси язык, а то я покажу тебе какой я старый!
Прохор: Давай, лучше поешь «гром» ты наш среди ясного неба. Ты только шуметь умеешь.
Иоанн (макая хлеб в мед): Встретился бы ты мне в молодости – ушел бы с разбитой рожей!
Прохор (нарезая хлеб): Да уж, вы все были известные храбрецы! Как вы все обосрались в Гефсиманском саду, когда увидели Каиафовых жлобов с кольями, хоть бы один за Учителя заступился!
Иоанн: Да Он сам запретил!
Прохор: Ну Он же видел, какие вы все герои, и снял грех с вашей совести...
Иоанн: Я бы на тебя посмотрел, герой, как бы ты улепетывал от тех жлобов.
Прохор: Во всяком случае не голышом, как некоторые «сыны грома».
Иоанн: Ха-ха, да это было: я тогда голым до самых городских ворот бежал, бабу какую-то напугал, она меня увидела, да как заорет...
Прохор: Вот-вот, тебе только баб пугать, да только вряд ли ты их надежды оправдывал...
Иоанн: Прошка, заткнись, а то ты меня выведешь из себя!
(Какое-то время едят молча)
Иоанн: Знаешь, что было тогда страшно, ну тогда в Гефсиманском саду? Это совсем не люди Каиафы, а то, что Он вдруг оказался слабым и покорным перед этими уродами. Мы-то все были уверены, что сейчас вот с неба сойдут сонмы ангелов и архангелов и поразят эту мразь, а Он – ничего, добровольно отдал себя в их руки. Это было непостижимо! Знаешь, теперь я даже думаю, что и Иуда на это надеялся. Может он и ввязался в эту скверную историю с серебренниками, потому что в душе был уверен, что Господь в критическую минуту покажет свою Силу. Хотел «подтолкнуть» приход Царствия Божия,.. сволочь. Потому он и повесился. Тут дело не в деньгах – что ему деньги, он ведь у нас ими заведовал и все всегда было тютелька в тютельку.
Прохор: Да, тут дело не в деньгах и не в людях Каиафы, - тут дело в любви, точнее, в ее отсутствии.
Иоанн: Что ты имеешь в виду?
Прохор: А то, что вы на самом деле не любили Учителя.
Иоанн: Думай, что говоришь, засранец!
Прохор: Паразиты вы все были – присосались как пиявки к источнику чудес и думали, что так и въедете на Нем в Царствие Божие. Все интересовались, какие вам, козлам, там должности гарантированы. А тут вдруг такой облом! Вот вы как крысы и разбежались кто куда...
Иоанн (в сердцах бросает кусок хлеба в тарелку с медом): Прошка! Замолчи!!!
Прохор: Что, скажешь неправда?
Иоанн (помолчав): Правда... Правда...
Прохор: Не расстраивайся, старик, все это в прошлом. Ешь, старик и послушай, что я тебе прочту. (Достает свиток папируса и читает): «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла...»
Иоанн: Что это?
Прохор: Это послание Павла Коринфянам.
Иоанн: А, это этот «апостол от воображения». Этот может красиво сказать – из образованных.
Прохор: Не надо кичиться своим трудовым первородством, товарищ Заведеев. Образование еще никому не вредило.
Иоанн: Оно только гордыню пестует в человеке, твое образование.
Прохор: Ну, о гордыне ты бы уж помолчал, орел! Я же за тобой твои пророчества записываю!
Иоанн: В пророчествах нет гордыни – это служение Богу!
Прохор: Так ведь и в образовании нет гордыни  - гордыня в человеке, в его отношении к себе и к другим. А Павел смог сказать что-то очень важное и, я бы сказал, какую-то окончательную истину о человеке и его жизни. Тут, я чувствую, альфа и омега христианства!
Иоанн: Альфа и омега христианства – это Христос!
Прохор: А Христос – это любовь!
Иоанн: А как же «Не мир принес я вам, но мечь», читал, небось?
Прохор: И что, с мечом в руке «подставлять правую щеку, когда тебя ударили по левой»?
Иоанн: Не передергивай, Прохор! Не передергивай! Вера Христова – это постоянная брань с воинством диавола...
Прохор: ... а любовь – это победа над этим воинством!
Иоанн: Победа – это когда придет Господь Бог Вседержитель во Славе и все принявшие печать зверя будут «брошены в озеро огненное, горящее серою а прочие убиты мечом исходящим из уст Его»!
Прохор: Это ты свой Апокалипсис цитируешь? А знаешь, как выглядит эта «печать зверя»? Я вчера ходил подрабатывать – писал прошение в Римский Сенат пахану киликийских пиратов, которые тут «отдыхают» вместе с нами. Так ты бы посмотрел на его рожу – вот где печать зверя!
Иоанн: Я ведь не о той печати говорил.
Прохор: О той самой, о «числе его шестьсот шестьдесят шесть» - то есть о бабках, которых у старого разбойника немеряно!
Иоанн: Откуда ты знаешь, что это число означает деньги?
Прохор: Все от него, старик, – от образования. Кто из изучавших Тору не поймет, что тут идет речь о деньгах? Это число использовал еще Ездра в Паралипоменоне. Так что большой мудрости тут не требуется.
Иоанн: Это для знающих Тору не требуется, а я пишу для будущих времен, когда с трудом можно будет найти человека, знакомого со Священным Писанием, когда люди погрязнут во тьме греха, забудут страх Божий...
Прохор: Страх забыли, а любви никогда и не знали.
Иоанн: Что ты хочешь этим сказать?
Прохор: А вот послушай: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто».
Иоанн: Это ты обо мне?
Прохор: Это не я – это опять же Павел.
Иоанн: Ох уж этот апостол язычников. Писа-атель. Увидел бы он тот кошмар, который был явлен мне, посмотрел бы я на него...
Прохор: А я думаю, что он останется в памяти людей как апостол любви.
Иоанн: А я?
Прохор: А ты – как апостол гнева!
Иоанн: Скажешь тоже, а кто как не я написал «Бог есть любовь».
Прохор: Вот, вот же, старик! Да после таких слов ты бы должен был замолчать навеки, потому что после этих слов все остальные слова будут ложью! После «Бог есть любовь» любая философия становится неуместной, неумной и пошлой. А тем более твои страшилки – какое дело любящему до этих страхов, до конца времен и вообще до времени? Почитай Павла: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» - вот истина, даже если это и не всегда правда!
Иоанн: Как ты себе это представляешь – Евангелие состоящее из одной фразы?
Прохор: А почему бы и нет? Тебе Истину нужно сказать, а Истина состоит в том, что Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. Что к этому можно добавить?
Иоанн: А как же ненависть к греху и отцу его диаволу?
Прохор: Вот ненавистью бесы и питаются, особенно ненавистью тех, кто обладает истиной!
Иоанн: Что ты хочешь этим сказать?
Прохор: Я думаю, что апостол Павел выразил очень важное свойство любви – она «сорадуется истине». То есть она принимает ограниченность человеческих способностей и принимает ограниченность истин, добываемых людьми. И «сорадуется» достижениям тех, кто потрудился на ниве познания.
Иоанн: Это что же получается, я должен принять истину язычников? Ты подумай, что говоришь, Прохор!
Прохор: Не кипятись, старик, а выслушай меня внимательно. Ты же не просто бывший рыбак, ты же мыслитель и пророк. Ты знаешь, что Бога познать нельзя – нельзя найти Его, показать на Него пальцем и сказать: «Вот Бог». Когда  человек пытается так сделать – он создает идола, кумира и становится язычником. И каждый, кто показывает на своего бога, сразу начинает ненавидеть тех, кто показывает на других богов. И нет любви, а значит и нет Бога.
Иоанн: А тогда любовь это как?
Прохор: А любовь – это любовь ко всему, что не есть Бог, но что сотворено Богом. Все предметы и явления этого мира как бы говорят нам своим сущетвованием – «Я не есть Бог». И существование каждого из них истинно в своем собственном качестве, ибо именно такими сотворил их Бог. И они взаимно «сорадуются» этим истинам в своем существовании, то есть пребывают в любви, а значит – в Боге. И это единственный способ пребывать в Боге – сорадоваться всему, что не есть Бог.
Иоанн: А сам Бог?
Прохор: А сам Бог присутствует в мире именно в форме этой любви. Эллины называют такую любовь – агапэ.
Иоанн: Знаю я что они называют любовью – разврат и содомию!
Прохор: Эллинский язык точен: то, что ты называешь развратом – это по-гречески эрос. Я читал, что эллинский философ Эмпедокл считал эрос клеем бытия: все вещи притягиваются эросом и отталкиваются ненавистью. И мир вещей похож на такой вот танец пылинок в солнечном луче.
Иоанн: Это еще Екклезиаст сказал: суета сует, - все суета! Ну а на что похожа твоя агапэ?
Прохор: А агапэ похожа на мед, в который погружены все вещи мира, как вот крошки хлеба погружены в него. Такая любовь определяет место вещей в мире. Такая любовь неотличима от бытия вещей в мире. И через такую любовь Бог, во всем превосходящий этот мир, может присутствовать в нем. И мы, пребывая в такой любви к миру, уподобляемся Богу, начинаем ощущать Его.
Иоанн: Что-то ты не то говоришь, Прохор! Ты проповедуешь любовь к миру, а не любовь к Богу. Чем же ты отличаешься от язычников? Ведь ты знаешь, что Царство Божие не от мира сего?
Прохор: Не суетись «громыхающий старец», а выслушай спокойно еще раз. Все как раз наоборот: это язычники любят своего бога. По-гречески их отношение называется филия или сторгэ, или даже прагмэ. Сторгэ - это чувство крови, преданность роду. Понимаешь, Зевс – это эллин, Гор – это египтянин, а Мардук – вавилонянин. В своих богах они любят самих себя и утверждаются в своем превосходстве перед другими народами. Это любовь, которая рождает ненависть.
Иоанн: А Бог евреев?
Прохор: Вот! А Бог евреев не еврей! Потому что на Него нельзя указать пальцем. И Христос – это дверь к этому Богу для всех народов. Потому во Христе «нет ни эллина, ни иудея», как писал апостол Павел.
Иоанн: Твой «мед любви» связывает по рукам и ногам и не дает человеку отстаивать Истину перед ложью!
Прохор: Нет, мой «мед любви» - это пребывание в Истине: это любовь к эллину за то что он эллин, любовь к розе за то, что она роза, любовь к буре за то, что она буря. Каждая из вещей, населяющих мир, пребывает в своей истине. И каждая из них не есть Бог.
Иоанн: Это какое-то богоотрицание – теоапофасис!
Прохор: Да, это апофасис: последовательное отбрасывание всего, что не есть Бог, тайно ведет нас к подлинному образу Бога, невыразимому на человеческом языке. Согласись, сколь более смиренен этот путь по сравнению с катафасисом твоих картонных видений.
Иоанн: Мои видения потому и плохо выразимы на человеческом языке, что они даются мне от Бога!
Прохор: Но не каждому они даются. А к Богу хочет и может идти каждый. Вот апофатика в любви – это и есть путь к Богу для всех, для эллинов и для иудеев, и даже для ныне диких скифов.
Иоанн (помолчав): Чувствую я, Прохор, что ты уже определил свой путь в миру и путь этот разлучит нас. А я думал, вот вернемся в Эфес, я тебя рукоположу в диаконы, и будем вместе пасти стадо Христово. Но видно Господь по-другому решил.
Прохор: Не бойся старик! Я с тобой срок домотаю и отвезу тебя в Эфес. А потом уже поеду в Афины в Платонову академию. Мне нужно сказать им то, что я понял о значении агапэ в философии.
Иоанн: Ох, Прошка, Прошка, помянешь ты меня, старика, когда они тебе твою агапе тебе же в жопу запихают в виде их конкретного философского фаллоса. Это же язычники, а у них мудрость всегда заканчивается содомией!
Прохор: А я верю, что через сто лет из ихней академии будут выходить епископы Христовой церкви!
Иоанн: Хочешь скрестить ежа и ужа! Суета это – суета сует!
Прохор: Хреновый ты пророк для близких времен – ты только конец света видишь.  
Иоанн: Что показывают, то и вижу! А эллинская мудрость тебя до добра не доведет. Я ведь о тебе забочусь, балбес!
Прохор: Я знаю, старик! Да ты не бери дурного в голову, все будет хорошо – на все воля Божья! (выглядывает из пещеры) О, солнце-то как высоко, мне пора – комендант острова обещал работенку подкинуть, переписать какие-то бумаги. Заработаем пару оболов, купим молочка козьего и будем тебя, старого, лечить горячим молочком с медом, а то ты стал по ночам сильно кашлять – спать мешаешь! Не скучай, старик, я скоро (уходит).
Иоанн (бродит кряхтя по пещере, подходя к выходу, выглядывает из нее и бормочет себе что-то под нос):... Эх, Прошка, Прошка... Любовь... балбес ты, Прошка... как же я без тебя... Любовь...


После длительной ссылки на Патмосе апостол Иоанн получил свободу и вернулся в Эфес. Около 95 года он написал в Эфесе Евангелие. Апостол любви — так стали называть святого Иоанна: он учил, что без любви человек не может приблизиться к Богу и угодить Ему. В трех своих Посланиях апостол Иоанн проповедует любовь к Богу и ближним, сам являясь для окружающих примером любви.

О дальнейшей судьбе Прохора не известно ничего.





Иоанн Богослов и Прохор на Патмосе.
Византийская икона ХV века.



Дата: 11.07.2009, Просмотров: 2586


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004