|
«Грешить никому не полагается»
(Марк Тулий Цицерон)
«Во всем, что касается грехов,
следует тщательно следить за модой»
(Лилиан Хеллман)
- Даже так?
- А что Вас смущает?
- Меня смущает «Темодинамика» и «греха». А точнее - «Термодинамика греха». Уместно ли это?
- А знаете, что такое «грех» по-гречески?
- Знаю: промах, отклонение,
- Вот!
- Что, «вот»?
- Еще лет тридцать назад биофизик Д.С. Чернавский сформулировал представление о том, что термодинамика – это результат флуктуаций динамики, а механика – это не что иное, как флуктуация термодинамики,
- Вы хотите сказать, что грех порождает своеобразную термодинамику? Но от чего же тогда отсчитывается это отклонение, которое Вы называете грехом?
- От святости, разумеется. От святости, которая есть аскеза!
- Аскеза – это механика?
- Есть возражения?
- Да нет, как раз очень похоже, если вспомнить третье начало термодинамики в интерпретации Шредингера: он писал, что нулевая температура, при которой, согласно третьему началу, энтропия равна нулю, совсем не обязательно должна быть слишком низкой - достаточно, чтобы при этой температуре система была механической, а у нее по опредлению энтропия равна нулю,
- Вот, Вы ухватили суть: святой – это не обязательно отмороженный. Достаточно, чтобы он не поддавался греху,
- А что такое грех?
- Это клей социума!
- Вот как? А можно конкретизировать?
- Зависть, мода, комплексы неполноценности – это то, что отклоняет личность от чистой механики аскезы и швыряет ее в мейнстрим социальной термодинамики, в которой каждый стремится затратить минимум свободной энергии (первый закон термодинамики) и быть как все (второй закон термодинамики),
- Поэтому люди коммунизма в фантастических романах Ивана Ефремова такие холодные аскеты?
- Именно поэтому. И именно потому В «Апокалипсисе» говорится: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»,
- Но тут же говорится и о «горячести»?
- Горячий не прилипнет к мейнстриму. Горячий расплавит всякий мейнстрим, это человек вне социума. А значит стоящий на пороге возможной святости,
- А не кажется ли Вам, что ваша «святость» разрушает любую социальность?
- Уточню: любую социальность, базирующуюся на этологической программе приматов,
- А есть какая-то иная социальность?
- Может быть и есть. Во всяком случае именно ей посвящены все коммунистические утопии. Напимер, та же Касталия Германа Гессе,
- Ну, это утопии. А в обычном «социуме приматов» кем являются Ваши святые аскеты?
- Шпионами...
- ... Как?
- А Вы не читали книгу Александра Секацкого «Шпион и разведчик: инструменты философии»?
- Нет, расскажите,
- Шпион притворяется, что принадлежит к этому обществу и что разделяет его ценности. На самом деле он «другой», как совершенно «другими» являются люди-книги в романе Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Выпутавшись из связки с грехом, которая для простого смертного завязана мертвым узлом, шпион вступает в пространство свободы, знакомое лишь настоящему номаду - одинокому кочевнику. Его настоящей родиной становится не какое-то конкретное сообщество людей, а сама среда шпионажа: так рождается Супершпион,
- Святой – это Супершпион?
- А кем еще может быть агент Бога по-Вашему?
- Да, конечно... Агент механики в мире термодинамики?
- Или агент безвременья в мире времени, поскольку, как показал Пригожин, время пропорционально энтропии,
- Как и любой живой организм...
- ...Что вы имеете в виду?
- Любой организм – обманщик энропии: он участвует в термодинамике своим обменом веществ, за счет которого поддерживает свою «механичность»,
- Вот-вот, организм это шпион жизни в мире, устремленном к тепловой смерти,
- Вы хотите сказать, что для святого аскета наши грешные социумы – это не жизнь, а смерть?
- А Вы сами разве не видите этого? |
