|
|
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]
Ограниченность закономерности
|
«Мысль изреченная есть ложь»
(Федор Тютчев)
Мир таинственен и гармоничен, но для человеческого разума он «прикидывается» закономерным. И оказывается закономерным на отдельных масштабах его рассмотрения. Но мы никогда не можем быть уверенными в том, что найденные закономерности будут работать и при переходе к другому масштабу. И в том, что мы все еще находимся в избранном нами масштабе. Наука изучает устойчивые явления на таких масштабах, на которых нет случаности, или ею можно пренебречь без ущерба для понимания явления. Но вдруг, однажды поисходит такая случайность, которая начисто разрушает найденную закономерность. И под обломками ее гибнут старые боги и старые учебники физики. В этом отношении великая засуха в Египте в ХХ веке до н.э. и открытие квантов Планком в ХХ веке н.э. это явления одного типа – столкновение с границами избранного масштаба реальности. Новые закономерности нового масштаба порождают новые миры человечества: так пандемия чумы в шестом веке привела к закату Византии и Персии и рождению мира ислама, а пандемия чумы в четырнадцатом веке породила капитализм в Европе, а квантовая революция в начале ХХ века привела к рождению той цифровой цивилизации, в которой мы сейчас живем. Ни одна кажущаяся устойчивой и вечной закономерность не застрахована от разрушительной случайности, в которой нам открывается иной масштаб видения окружающего мира.
Человек – дитя Слова, человека породила речь, способность точно формулировать свою мысль словами и точно передавать ее содержание другому человеку. Только в этом заключается отличие человека от других вполне разумных приматов. К такому выводу пришел Кевин Лаланд в книге «Неоконченная симфония Дарвина» (Знание-Сила, 2018, №8, с. 91). Все приматы умеют изобретать новое и копировать изобретения других, они креативны так же как и человек, но они бессловесны. Поэтому они не могут передавать свои изобретения другим и не могут породить кумулятивную культуру, характерную для Homo Sapiens. Точные слова порождают точное мышление, точное мышление порождает строгие теории, которые порождают технический прогресс.
Все это так, но эта техника и наука погружены в хаос реальной жизни, чреватой как техногенными катастрофами, так и вспышками варварства и разрушения цивилизации. Разум устойчив только в пространстве рассудка и логики. Но при столкновении с хаосом реальности слова оказываются бессильными. Людвиг Витгенштейн заключает свой «Логико-философский трактат» словами: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». Молчать и молча совершать синтез новых понятий из старых слов, нащупывая новые смыслы в новой реальности. При этом смысл старых слов расшатывается и размывается – слова превращаются в символы. Эпохи символизма всегда сопрвождают хаос революций. Когда будут найдены новые устойчивые понятия, «символизм» уступит место «акмеизму», в котором вновь заработает логика Витгенштейна, материализуясь в новую технику новой реальности.
Разум обезьяны неустойчив из-за неточности ее «слов», а точнее из-за отсутствия у нее слов, говорит профессор Лаланд. Разум же человека неустойчив из-за черезмерной точности его слов. В этом заключается слабость точного знания. При встрече с неведомым и случайным человек испытывает потребность в размытости слов, которая порождает новые смыслы. Молитва, медитация, обращение к Богу – это и есть с точки зрения логики размывание старых смыслов. Поэтому высказывание Витгенштейна нужно немного изменить: «О чем невозможно говорить, о том следует молиться». Мамардашвили говорил: «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно». Но он забыл, что верно и обратное: «Дьявол играет нами, когда мы мыслим слишком точно». Потому что «мысль изреченная есть ложь». Что же остается делать человеку разумному? – то, что и проповедовал Сократ: быть философом! Быть философом – это значит «стоять в просвете реальности», как говорил тот же Мамардашвили. Быть открытым неизвестности нового, не цепляться за старые, милые сердцу теории («не индульгировать», как говорил Кастанеда). Потому что самые умные теоретики оказываются глупцами перед новой реальностью, как Плеханов со своим марксизмом перед революцией 1917 года, как Сахаров и Солженицын перед бандитской реальностью 90х годов, как Сорос со своей теорией «управляемого хаоса» перед реальным хаосом исламского мира.
Любая закономерность ограничена, любая теория рано или поздно обязательно окажется неверной. Вечным в человеческом разуме оказывается только чувство красоты и гармонии, которыми он наделен для определения своей устойчивости в этом случайном и хаотическом мире. Это понимал Пушкин, когда писал о преодолении «горестей, забот и треволненья» этого мира: «... опять гармонией упьюсь, Над вымыслом слезами обольюсь...»
|
Дата: 13.08.2018, Просмотров: 1147
|
|
|
