|
|
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]
Трудно быть богом
|
„Человек - это смертный Бог.“
(Гермес Трисмегист)
Я слушал лекцию Дмитрия Быкова о творчестве Стругацких и думал: „ А может быть творчество – это разновидность сна? Что такое муза поэтов и художников, как не персонаж этого сна? Да и человек во время творчества изменяется не менее, чем во время сна: заурядный и тяжелый в обыденной жизни человечек в моменты творчетва превращается в прекрасный и возвышенный идеал человека. Но вот морок творчества проходит, и „доктор Джекилл“ снова становится отвратительным „мистером Хайдом“. Что происходило во время совместного творчества братьев Стругацких никто не знает, но Быков утверждает, что в это время А. и Б. Стругацкие превращались в некое виртуальное существо А+Б Стругацкого, которое уже не было обыкновенным человеком, но было воплощением того, что они же в своих произведениях назвали „люденом“.
Людены – это новый вид человека, это человек, воспитанный чтобы быть человеком. Так это понимали Стругацкие. Они надеялись на воспитание новых людей. И сами своим творчеством осуществили такое воспитание: они создали в советском обществе слой своих читателей, которые стали в 60е-70е годы „народом“ - советскую интеллигенцию (Д. Быков). Этот „народ“ проще всего можно было бы определить как тех, кому было бы хорошо в коммунизме Стругацких. Этот „народ“ погиб в эпоху дикого капитализма 90х годов. Но память о нем жива до сих пор.
Как Стругацкие совершили этот божественный акт творения? - Через искусство. А что такое искусство? - Это сон, в котором создается виртуальная реальность. Люди, погружаясь в „сон“ при восприятии произведения искусства, начинают жить по законам этой реальности и в своей повседневной жизни. Тем самым они становятся „другими“ для всех тех, кто глух к искусству. Общество под воздействием искусства неизбежно расслаивается на прежних обыденных людей и новых людей - „люденов“. Ведь такое уже было однажды в истории: когда возникла секта последователей Христа – они стали другими для всего тогдашнего мира, они уже жили не в Риме, но во „сне“ Евангельских историй, который был для них реальнее реального Рима. А когда христианство стало государственной религией, „другие“ ушли в пустыню и стали иноками – т.е. иными. „Другие“ всегда обречены на одиночество и изоляцию от общества вульгарных здравомыслящих людей. И это не только закон социума, но закон развития любой сложной системы.
Новое в любой системе возникает как чуждый и бессмысленный с точки зрения всего предшествующего существования системы нарост или опухоль, с которой система пытается бороться. И если эта борьба оказывается безуспешной, то система изолирует это новообразование так, чтобы оно в минимальной степени мешало нормальному ходу жизни. Производимая новообразованием продукция не принимается во внимание системой и расценивается как побочный продукт ее существования. Так возникал большой мозг человека – бессмысленный и ненужный нарост, лишняя нагрузка для существования организма. Постепенно сложилось терпимое взаимосуществование мозга и организма: мозг чинил по ночам системы организма (И. Пигарев), днем помогал ориентироваться в пространстве и за это организм прощал мозгу его бесммысленную активность – ночью это были сны, а днем похожее на сон созерцание собственных фантазий. Во все века „другие“ - это те люди, которые слишком увлекались этой побочной активностью своего мозга. Они предпочитали „сон“ здоровому и привычному бодрствованию. Людены – это „спящие“ люди. Они видят сны, которые через литературу и искусство проникают в повседневность и становятся привычками жизни обычных людей. Так протекает терпимое взаимосуществование люденов и людей. Оно подобно сосуществованию сна и бодрствования у человека: сон конечно пустая трата времени, но от него нельзя отделаться, поэтому его терпят.
Так вульгарные люди терпят искусство, которое есть виртуальный мир, где обитают людены. Искусство – это сон реальности, как монастырь – это сон мира. Но этот сон преобразует мир. Феллини как-то сказал, что режиссер фильма подобен Колумбу, который хочет открыть неведомый материк, а все остальные на съемочной площадке подобны экипажу, который хочет домой. В этом отличие люденов от людей. Это первым показал Герман Гессе в „Игре в бисер“. Его Касталия – это сон мира, это резервация люденов в мире людей. Эти людены проникают в мир и путем воспитания уводят новое поколение людей в мир Игры, превращая их в люденов. В общем то же самое описали Стругацкие в „Гадких лебедях“.
Но их вера в силу воспитания натыкается на одну страшную закономерность, которая постоянно повторяется в истории: новое усваивается и распространяется среди людей только тогда, когда создатель этого нового приносит себя в жертву. Так было с Сократом и философией. Так было с Христом и христианством. Таков же финал романа Гессе – себя приносит в жертву Магистр Игры. К такому же выводу приходят Стругацкие в романе „Отягощенные злом“. Так что богом быть не только трудно, но смертельно трудно… Но нужно ли стараться быть богом? Нужно ли ценой своей жизни доказывать обыденным людям, что жизнь мозга может быть важнее жизни тела? Как поется в старинной народной песне:
Отец сыну не поверил
Что на свете есть любовь.
Отвернулся сын заплакал
Отцу слова не сказал.
Обнажил он остру саблю
Себе голову срубил.
Покатись моя головка
Прямо к тяте под окно.
Тут отец сыну поверил
Что на свете есть любовь.
А нужно ли таким способом убеждать тех, кто не верит в реальность виртуального мира идей? Христос говорил: „Не мечите бисер перед свиньями“. Игра в бисер не для людей – она для люденов...“
|
Дата: 08.03.2020, Просмотров: 952
|
|
|
