|
|
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]
Инфицированный рай
„флора там все та же, да фауна не та“
(Булат Окуджава)
Рай – это не миф, рай – это естественная среда обитания человека. И человек это чувствует, если он, конечно, человек. Человек, если он человек, неизбежно создает вокруг себя рай. А рай, в свою очередь, неизбежно создает человека. Используя термин Мамардашвили, можно сказать, что рай – это „человекообразующая машина“. Мамардашвили называл человекообразующими машинами явления культуры. Но природные формы тоже являются такими машинами. Василий Поленов, например, понимал пейзаж как способ существования человека в ландшафте и даже говорил, что „можно восстановить саму личность по тому, как она выписывает ландшафт на ретине“. Поэтому человек, сформированный культурой, так чувствителен к природным красотам, и наоборот. Искусство и природа – это две ипостаси рая, в котором только и может обитать человек.
Изгнание из рая – это не миф, это наша текущая жизнь, которая заключается в расчеловечивании (Мамардашаили) человека. Расчеловечиваюшей машиной являются деньги в облике „самовозрастающего капитала“ (Маркс). Человек формируется по облику и подобию этого чисто количественного возрастания, этого экспоненциального выедания среды обитания. Человек мира капитала реализует в своей жизни интенцию „эгоистического гена“ Ричарда Докинза, то есть является чисто биологическим существом. Смысл его жизни в воспроизводстве своей жизни. Это кадавр из сказки братьев Стругацких. Такому человеку рай не нужен и даже вреден. Помните у Гете в „Фаусте“ Вагнер создает в колбе гомункула, который говорит именно об этом:
„Вот неизбежная вещей изнанка:
Природному вселенная тесна,
Искусственному ж замкнутость нужна.“
Искусственный человек не удивляет Мефистофеля, который замечает:
„Я в годы многочисленных скитаний
Встречал кристаллизованных людей.“
Но правда состоит в том, что он не только встречал их – он использовал их для продления своего существования. Ведь что такое бес в виртуальном мире? Это программный вирус, цель которого встроиться в работающую программу подходящего существа этого мира для своего собственного воспроизведения. А подходящее существо – это существо, реализующее в своей жизни базовую интенцию Докинза. И для того, чтобы человек успешно „кристаллизовался“ вокруг этой интенции, нужно разрушить рай вокруг него и в нем. Расчеловечить человека. И если человек неизбежно воспроизводит вокруг себя рай, то расчеловеченный человек с той же неизбежностью воспроизводит вокруг себя ад пустой колбы, в которой он и „кристаллизуется“. Нельзя не видеть эту закономерность: куда приходит капитал, там образуется индустриальная и урбанистическая пустыня. Разрушается красота в культуре, природе, архитектуре. Это не случайно – это целенаправленное разрушене тех человекообразующих машин, которые могут отвлечь людей от работы по программе „эгоистического гена“. Отвлечь на работу по базовой программе этого мира, которую человек всегда связывал с именем Бога, - программе творчества. Творчеством мы называем воспроизводство рая в себе и вокруг себя. В этом процессе человек становится соработником Богу, участником „восьмого дня творения“, человек „обоживается“ и становится человеком, то есть существом, через которого воплощается Бог (Автор программы) в нашем вирутальном мире.
Творчество – это жизнь в присутствии Бога, это молитва, на которую слышишь ответ. Поэтому творцы культуры, такие художники как Шекспир или Леонардо, в прямом смысле слова „божественны“. А святые отшельники, обоженные еще при жизни, такие как Серафим Саровский, неизбежно оказываются эстетами. Ибо мир для них – это рай, который „зело добр“. Понять это несложно, вспомнив рассуждение Бахтина об „авторе“ и „эстетике“: автор вненаходим своему произведению, а эстетическое восприятие как раз и есть восприятие произведения с авторской позиции. „Обожение“ - это принятие позиции Бога, как автора программы нашего виртуального мира, то есть мир с этой позиции неизбежно будет восприниматься эстетически. Мир будет раем.
Реальный мир это рай, инфицированный бесами – вирусами в базовой программе нашего мира. Антителами к этим вирусам и являются „человекообразующие машины“ Мамардашвили. Эти машины формируют человека, не подвластного программам бесов, которые суть пороки, мании, страсти, комплексы. Каждый из этих пороков является гипертрофированным развитием нормального компонента человеческой жизни. Порочным может стать любой ее компонент – именно поэтому так разнообразны и даже часто комичны человеческие извращения. Главное в пороках – это власть их над временем жизни человека, который тратит свою жизнь на воспроизведение этого порока во все больших размерах. Так проявляется в жизни человека вирусная программа беса. Человек, подчиненный этой программе, уже и не вполне человек, - он зомби. Даниил Андреев в „Розе мира“ называл таких людей „игвами“. Для того, чтобы игвы воспроизводились, бесам нужно разрушить систему иммунитета людей. Причем руками самих же людей – так возникает аутоиммунная болезнь культуры, которая разрушает ее человекообразующие машины. В результате этой болезни происходит эстетизация распада и разрушения красоты, стирается различие между красотой и безобразием. Рай изгоняется из человеческой жизни. Происходит „апоптоз“ - управляемый распад человека. В общем это тот же механизм, который реализуется в биологическом старении человека, сопровождающемся аутоиммунными болезнями, ведущими организм к гибели.
Князь Мышкин у Достоевского говорит, что „красота спасет мир“. Это означает, по крайней мере то, что только эстетически воспитанный человек может увидеть, что окружающий его мир находится в „мерзости запустения“. Увидеть и ужаснуться этому. И это будет началом его выздоровления от бесовского наваждения. Мир – это рай в состоянии „мерзости запустения“. Только художник (эстет) может спасти рай в этом мире, инфицированном бесами. Потому что только художник (эстет) находится в непосредственном контакте с Автором программы этого мира – хотя бы иногда.
А поэтому художник является тем местом виртуального мира, в котором возможно изменение программы этого мира. Это точка неустойчивости событий - странный аттрактор Лоренца или „бабочка Брэдбери“, или середина ленты Мебиуса в моем эссе „Мебиусов мир“. Когда мы читаем или слышим от писателя: „Сегодня я гений!“ или „Ай да Пушкин...“ - это значит, что в этой точке произошло перепрограммирование нашего мира. Поэтому к этой точке стягиваются все вирусы-бесы, в надежде встроиться в программу этого мира в момент его перепрограммирования. Бесы сопровождают жизнь каждого художника или писателя, проявляясь зримо в его пороках и маниях. В этом можно убедиться, прочитав биографии творцов в серии ЖЗЛ. И не только писатели и художники – святые отшельники все время своего подвига окружены сонмом бесов. Об этом повествует обширная агиография. И только вполне обоженный святой, который подключился к базовой программе Бога, становится недоступен их поползновениям. В такую святость стремились прорваться и великие писатели, мучимые бесами. Это было и в жизни Пушкина – об этом стихотворение „Пророк“, и в жизни Гоголя, когда он писал „Выбранные места из переписки с друзьями“, и в жизни Толстого, который все время стремился уйти от себя и от своего творчества.
Присутствие бесов проявляется не только в скверном характере писателей и художников, но и в странном течении событий вокруг них. Конфигурация привычных случайностей в их жизни изменяется, маловероятные события становятся непривычно частыми, привычные вещи выходят из под контроля. Как в жизни Хоботова в фильме „Покровские ворота“. Как это происходит в жизни Мастера из романа Булгакова: Воланд вторгается в его жизнь целым рядом случайностей и встраивается как вирус в перепрограммируемую мастером реальность истории. В особо тяжелых случаях изменения конфигурации случайностей говорят о явлении полтергейста. Биофизик С.Э. Шноль своими исследованиями обнаружил, что распределение случайных событий, таких как альфа-распад, закономерно изменяется с изменением пространства-времени. Вот и художник пребывает в измененном пространстве-времени, в середине ленты Мебиусова мира, где появляется возможность перепрограммирования событий этого мира. В таких областях реальности изменяется привычная физика, что и проявляется в изменении статистических закономерностей. Юнг обнаружил эту закономерность в явлении, названном им „синхронистичностью“. Синхронистичность Юнга – это самый порог чуда, которое становится „евангельской повседневностью“, когда обоженный человек подключается к программе Бога. В этом в конечном счете и состоит задача каждого творца культуры – своим перепрограммирующим усилием превозмочь осквернение рая бесами, поддерживая мир и культуру в человекообразующем состоянии.
|
Дата: 29.10.2020, Просмотров: 851
|
|
|
