|
|
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]
Оправдание атеизма
В наши дни быть атеистом так же неприлично и даже рискованно, как в дни моей молодости быть верующим человеком. Когда каждый политик считает своим долгом мелькнуть со свечкой в руке на экране телевизора, заявить публично о своем атеизме может только очень самостоятельно мыслящий человек. Таковыми являются истинные ученые – бескорыстные искатели истины. Они не умеют ходить строем и думать «хором», они всегда думают иначе, чем велит политкорректность. И вот возникает вопрос: кем они являются с точки зрения верующего человека – врагами или союзниками в вечной борьбе Добра и Зла в нашем мире?
Клерикалы, помятуя недавние гонения со стороны атеистической идеологии коммунизма, болезненно относятся к этим людям, открыто называющим себя безбожниками. Ученые платят им взаимностью как представителям воинствующего невежества. А дьявол радостно потирает руки – как ловко он все устроил! Причем устроил он это не теперь, в начале ХХI века, а заложил основу этого раскола еще в XVIII веке, когда формировалась идеология Просвещения. До эпохи Просвещения практически все великие ученые были глубоко верующими людьми и рассматривали поиск научной истины как форму своего служения Богу (таков был Ньютон, таков был Кеплер). И никто не видел в этом противоречия. Но в XVIII веке при подготовке Великой Французской революции масоны использовали идеологию научного рационализма для того, чтобы лишить власти церковь и связанную с ней аристократию. Вот тогда «средства массовой информации» (Вольтер и подобные ему) и создали образ непреодолимого антагонизма между научной и религиозной картинами мира. Церковь не заметила этого подлога, и борясь с масонами на протяжении последующих веков, одновременно боролась и с научным просвещением. И молодежь в ХIХ веке, уходя в науку, порывала с церковью и религией. В сознании общества укреплялся образ границы между идеализмом религиозного мировоззрения и материализмом любого нерелигиозного мировоззрения. Никого в ХIХ веке не удивляло, что одним и тем же словом «материалист» называют и какого-нибудь Чичикова, который свою жизнь положил на приобретение денег, и какого-нибудь Базарова, которому кроме лягушек для опытов ничего материального не нужно. А ведь первый из них поклоняется «желтому дьяволу», а второй истине об устройства мира. Так не значительнее ли на самом деле различие между ними, нежели между «честными исследователями природы» (термин Д.В. Осадчего) и служителями «абсолюной истины» - клерикалами?
Попытка дать положительный ответ на этот вопрос была предпринята в самом начале ХХ века на философско-религиозных семинарах Д. С. Мережковского. Но слишком много было накоплено подозрительности и предвзятости в отношении друг друга у религиозного и научного мировоззрения – семинары не смогли преодолеть этого антагонизма. Единственным их плодом был их участник отец Павел Флоренский, в своей личности воплотивший единство двух истин – религиозной и научной. Тогда, в начале ХХ века его позиция не была оценена по достоинству, но сейчас, в свете опыта ХХ века, мы можем правильно понять смысл его интеллектуальных и духовных усилий.
В богословии Восточной церкви принят метод, называемый «апофатическим», т.е. рассуждение от противного: нельзя выразить рационально, что есть Бог, но можно рационально выразить, чем Он не является. И тогда, стягивая этот апофатический круг, мы можем приблизиться к пониманию Абсолюта. На Западе схоластическая традиция гипертрофированного рационализма сформировала «катафатическое» богословие, в котором человеческое невежество пытается создать соответствующий ему образ Бога. Такое богословие не могло с течением времени не вступить в конфликт с расширяющимся научным знанием о мире. Взгляд катафатического богослова направлен в ту же сторону, что и взгляд исследователя природы. Но исследователь природы не видит Бога в тех явлениях, в которых их видит богослов. То что считалось чудом, объясняется вновь открываемыми законами природы, и часто возникает соблазн экстраполяции этого процесса на весь Универсум. Так и поступает ученый, становясь заклятым врагом невежественного клерикала, твердящего «верую, потому что абсурдно». Именно эту ситуацию и использовали те, кто готовил идеологическое обеспечение Французской революции. Но такая ситуация в принципе не может сложиться в апофатическом богословии.
Апофатический богослов и мистик св. Дионисий Ареопагит говорил, что Бог не обладает бытием. А значит те, кто изучает законы бытия – естествоиспытатели – помогают точнее понять, что есть Бог. В современной физике области реальности, где нет закономерности, называют хаосом. В хаосе может непредсказуемо возникнуть нечто новое, чего не было до сих пор. В религиозной терминологии это «область чуда» (в физике эта область имеет поэтическое название «паутина Арнольда», в синергетике ее называют «джокер»). Взгляд ученого направлен на области порядка, где можно описать закономерности. Он стоит как бы спиной ко всем этим «джокерам» и смотрит на «русла» (термин синергетики для обозначения областей порядка). Но изучение «русел» заставляет его двигаться «спиной вперед», расширяя области закономерностей, и «прижимает» его в конце концов спиной к «паутине Арнольда» (или «джокеру»). Таким образом, честный исследователь невольно оказывается «апофатическим богословом», хотя сознательно он является атеистом и не может не быть атеистом в своем подходе к реальности – в противном случае он не мог бы искать в ней закономерности, но заранее объяснял бы любое явление вмешательством Бога, как это делает катафатический теолог.
Образно говоря, теолог и вообще верующий человек обращен лицом к Богу и в своих духовных усилиях движется в сторону Бога. Честный искатель научной истины, ученый-атеист обращен лицом к природе, т.е. в сторону, противоположную Богу. Но апофатической логикой познания природы он движется к Богу «спиной вперед». И, наконец, третий наш персонаж – стяжатель «чичиков»: он обращен лицом в сторону, противоположную Богу и активно движется в эту сторону – в объятья «желтого дьявола». Он - антитеист в отличие от атеиста-исследователя. Есть еще вариант в этой комбинации – лицом к Богу двигаться от Бога – это грешник из числа верующих или те клерикалы, которых Христос называл фарисеями. Эти типы можно сгруппировать по двум признакам – по направлению их лица и по направлению их движения. Тогда в первом случае мы и получим тот непреодолимый барьер, который существует в нашей культуре сегодня – барьер между научной образованностью и религией. Но не сказал ли Христос: «По делам их познаете их», а дела раскрываются в движении, в деятельности. И вот по направлению движения, по плодам духовных усилий ученые-атеисты и религиозные подвижники образуют одно множество, а фарисеи и стяжатели – другое множество. Первые явно или косвенно служат Богу, а вторые явно или косвенно – дьяволу. Ибо служение человеческим слабостям и порокам – это и есть служение дьяволу, а преодоление ограниченности человеческой природы в познании и духовном подвиге – это служение Богу. С этой точки зрения подвижника науки можно назвать «апофатическим святым».
То, что стяжатель и конформист является антитеистом (т.е. служителем дьявола), а не просто атеистом, видно из тенденций современной Западной культуры, которая его обслуживает. На протяжении всего ХХ века происходит неуклонное падение образованности общества (сегодняшний студент высшей школы не знает действий с простыми дробями!). И на протяжении этого же периода времени совершенно вымирает искусство, превращаясь в разновидность сатанистского беснования – я уже не говорю об инсталляциях из мусора, но вот последнее время стали выставлять трупы в качестве произведений искусства! Дальше можно ожидать только ритуальные убийства в качестве театральных представлений (пока театр обходится демонстрацией совокуплений). Любому ученому-атеисту противно все это, но, будучи отделен своим мировоззрением от религии, он не видит духовных истоков, в которых можно было бы «омыть кисти художников».
А ведь культура – это организм. Она устроена, как живая клетка: у нее есть свое ядро – религия (корень слова - «культ»), и своя цитоплазма – светская образованность. И только постоянный обмен между ядром и цитоплазмой может обеспечить здоровье клетки. В современном Западном обществе произошла ужасная подмена. Именно тогда, в эпоху Просвещения место ядра культуры заняли деньги, капитал – то, что в Апокалипсисе св. Иоанна обозначено «числом зверя 666». Церковь же и вообще религия инкапсулировалась в «цитоплазме культуры» в виде неких спор, лишенных обмена веществ (идей) с телом клетки. Современная культура напоминает не полноценную клетку, а узко специализированную, типа эритроцита, лишенного ядра и предназначенного для выпонения только одной функции – накопления кислорода. Так и тело современной культуры лишено религиозного ядра, а значит возможности развития, и приспособлено только для выполнения одной функции – накопления денег.
Отец Павел Флоренский говорил в связи с этим положением вещей о необходимости «нового Средневековья», когда Церковь занимала бы центральное положение в системе культуры. Но и тут нас может подстерегать опасность «неполноценного организма». Может наступить такое «средневековье», когда в «клетке культуры» останется только голое ядро, лишенное развитой «светской цитоплазмы». Это случилось с мусульманской культурой, которая утратила свою великолепную «культурную цитоплазму» Х – ХI веков и с тех пор существует в пространстве культурных заимствований от иных «цитоплазм». С этим, кстати, связана и проблема ХХI века – проблема религиозных войн. Дело в том, что разные культуры могут продуктивно и бесконфликтно взаимодействовать также подобно клеткам - своими «светскими цитоплазмами», на которых есть «рецепторы» для взаимодействия – достижения рационального знания данной культуры. Если таких «рецепторов» нет и навстречу чужому открывается голое религиозное ядро, в котором сосредоточено представление данной культуры об Абсолюте, то чужое влияние будет восприниматься как покушение на этот Абсолют. И тогда уязвленная культура начинает продуцировать антитела – шахидов. Вообще контакт «религиозных ядер» различных культур всегда чреват религиозными войнами, ибо каждое «ядро» говорит об Абсолюте, но Абсолют может быть только один. Когда их несколько, то ни один из них не является Абсолютом, а потому, «да сгинут все, кроме нашего». Простая логика не оставляет места иному развитию событий. Поэтому в Иерусалиме, где «ядра» разных культур прямо наползают друг на друга, религиозная война неизбежна и не может иметь конца.
Существует несколько решений проблемы религиозной непримиримости: есть решение Божественное, есть решение дьявольское и есть решение человеческое. Первое – описанное во всех Священных писаниях пришествие Бога и конец этого мира – в Царстве Божием все религии кончатся за ненадобностью. Второе – размыть представление об Абсолюте в разных религиях фарисейством, превратить религии в «клубы по интересам» – это называется «экуменизм». В «Апокалипсисе» Иоанна это названо «царством зверя». Сейчас этот сценарий активно проводится в жизнь на Западе. И, наконец, третье решение – формировать в каждой культуре нерелигиозные «рецепторы», которыми культуры могут безболезненно и продуктивно взаимодействовать – это значит развивать свое светское образование, науку и искусство. Это то, чего очень не хочет дьявол, ибо просвещение – это свет, а он очень не любит света. Именно непросвещенность нашего мира позволяет ему совершать подлоги и проводить в жизнь свои планы. Примером этой стратегии является разрушение коммунизма в ХХ веке.
Русский коммунизм стал властвовать умами общества в начале ХХ века в качестве атеистической замены Царства Божия на Земле. Общество отвернулось от религии и Церкви, но идеалы, воспитанные Православием определяли устремления русских людей. Буржуазное общесто вызывало отвращение и отторгалось народом. Сталин, как бывший ученик семинарии, понимал это и именно поэтому не побоялся свернуть НЭП и провозгласить построение коммунизма. К началу 60-х годов в СССР сформировалось поколение образованных людей, которые относились к перспективе коммунизма серьезно. Их мировоззрение выражали писатели-фантасты И.А. Ефремов и братья Стругацкие. Ефремов ясно показал, что коммунизм – это духовное явление, и может быть реальностью только при воспитании души и образовании ума. С другой стороны коммунизм аскетичен в отношении материальном. О том же писали в те годы и братья Сругацкие, высмеивая официальный коммунизм КПСС в образе кадавра – ивкусственно выведенного человека, не удовлетворенного материально. А ведь именно таков был идеал официального коммунизма: «Все более полное удовлетворение все возрастающих потребностей». Этот идеал ничем не отличался от целей Западного общества потребления, и его доминирование в умах в 70-е годы и привело к идейному разложению советского общества и подготовке перехода к капитализму в конце 80-х годов. Мы снова видим в этой ситуации ложные границы, проведение которых не дало осуществиться обществу, свободному от власти «желтого дьявола». И в СССР и на Западе границу проводили между коммунизмом и капитализмом, а на самом деле она проходила между аскетическим коммунизмом Ефремова и гедонистическим коммунизмом Хрущева-Брежнева. Н.С. Хрущев искренне верил в реальность коммунизма, но как человек необразованный он не понимал его духовной сути. Он пошел на поводу тех, кто провел непреодолимый барьер между религией и наукой, и, создавая лучшую в мире систему образования, он разрушал храмы и насаждал в умах примитивный атеизм. И даже Ефремов не дотянулся в своих размышлениях до ясного понимания того, что религия является естественным союзником его духовного и аскетического коммунизма, что его коммунизм – это человеческий вариант Царства Божия на Земле.
Непонимание значения этих идейных границ внутри коммунизма приводит сейчас к тому, что клерикалы, натерпевшиеся во время Хрущевских гонений на Церковь, огульно проклинают весь коммунизм, оказываясь в объятьях общества «желтого дьявола». А дьявол снова радостно потирает руки – он, «отец лжи», снова успешно совершил подлог!
Известный православный теолог отец Серафим Роуз, познакомившись с мировоззрением дзен-буддизма, с удивлением заметил, что оно очень близко правосланому отношению к миру за исключением одного – в дзен-буддизме нет Христа. Можно сказать, что дзен – это апофатическое православие. Может быть найдется умный человек среди теологов и посмотрит подобным образом на труженников науки и поймет, что они со-работники Богу? |
Дата: 15.10.2005, Просмотров: 2484
|
|
|
