Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Дом, который построил страх (платонический диалог)


«Страшно, страшно поневоле..»
(А.С. Пушкин)



- Ну как было в Багдаде? Страшно?
- Нет, в Багдаде не страшно, а вообще страшно,
- Как это «вообще»?
- А Вы замечали какое место занимает в нашей жизни страх? Я бы даже так спросил – замечали ли Вы в нашей жизни хоть какое-то место, не занятое страхом?
- Ну это Вы взяли через край – а любовь?
- Вот! Браво, Вы сразу попали в точку: любовь – это единственное состояние человека, свободное даже от фонового страха,
- А как же страх за любимого человека?
- И снова в точку! – Вот и получается, что от страха можно забыться, но жизнь все равно о нем напомнит,
- Вы хотите сказать, что человек боится жить?
- Человек боится за свою жизнь – он боится умереть, и в этом заключается корень всех наших страхов,
- А что говорил по этому поводу дедушка Фрейд?
- Он говорил, что «страху присущи неопределенность и безобъектность» - то есть это фон нашего бытия, который может принимать любые формы в зависимости от нашего житейского и культурного опыта. Кьеркегор а потом Хайдеггер говорили о таком страхе (Angst) как о «неопределенности потенциальных опасностей»: «состояние «Angst» вызвано самой природой человека, самим его существованием « в мире»». Это ощущение глобальной незащищенности от мира возможно является результатом той травмы, которую сознание человека переживает во время его рождения. Так считал Фрейд,
- То есть этот страх диктует негативное отношение человека к миру?
- Да, и есть целые культуры или эпохи в истории, когда этот разлитый повсюду неопределнный страх принимал форму массовой эпидемии. Это было характерно, например, для эпохи Реформации, когда страх перед дьяволом затмевал веру в Бога, а тиражи книг о демонах можно было сравнить только с количеством сожженных ведьм. Ибо именно страх, как показала этология, порождает агрессию. Но, с другой стороны, антитезой этого состояния «Angst» оказывается вовсе не храбрость, а стремление к порядку – знаменитый немецкий «Ordnung», который призван «приручить» состояние страха,
- Выходит – страх конструктивен?
- Да, наши фобии не дают нам раствориться в блаженстве нирваны и заставляют нас создавать все более изощренные оболочки, которые бы защитили нас от вторжения смерти,
- Что это за оболочки?
- Это одежда, дома, орудия труда, технологии, мифы, религии, развлечения, наркотики, произведения искусства, то есть вся наша социальная и культурная организация,
- Получается, что мы остаемся людьми только пока испытываем страх?
- Пока мы боремся с этим страхом!
- Знаете, это напоминает мне гидрофобные взаимодействия в физике макромолекул: именно «фобия» воды заставляет молекулы белка сворачиваться в нативную структуру, способную выполнять определенные жизненные функции в клетке. А без этой «фобии» молекула белка останется мертвой,
- Очень точная аналогия! Но на самом деле есть аналогия еще более фундаментальная: структуры социума, порождаемые страхом, аналогичны структурам фермионов в физике,
- Поясните, не понимаю,
- Вы знаете, что все элементарные частицы по способу их взаимодействия делятся на два типа – фермионы и бозоны. Фермионы образуют все вещество мира. Бозоны – это, например, все излучения мира. Так вот фермионы испытывают «фобии» к другим фермионам, они стремятся защититься от вторжения коллектива особыми структурами, которые мы называем «состояниями» - иногда это тоже «оболочки», например электронные оболочки в атоме. Собственно говоря, иерархия всех этих «оболочек» и составляет строение вещества нашего мира. Можно сказать, что мир построен на страхе!
- То есть мир не во зле лежит, а в страхе – так что ли?
- Именно! Все было бы именно так, если бы не существовала альтернатива бозонов. Они существуют в «любовном» единении – они стремятся слиться в едином состоянии, порождая такие странные формы вещества как сверхтекучий гелий или сверхпроводники,
- Ну, ну. И как же эти два типа взаимодействия проецируются на человеческой социум?
- Как два типа этологических программ, присущих приматам. «Фермионная» программа характерна для стада павианов, например. Это программа поддержания иерархии стада, в которой стадо живет в страхе перед доминантом, а доминант живет в страхе перед свержением его каким-нибудь субдоминантом. Социальная иерархия – это равновесие страха. Это чисто самцовая иерархия, а самки с разных ее ступеней «дрейфуют» в сторону брачных отношений с доминантами, которые считают всех самок своей сексуальной собственностью,
- Ну это узнаваемая программа в жизни человеческого общества. А вот что такое «бозонная» программа?
- Это этологическая программа, организующая жизнь, например, стада мартышек- верветок. Их социум можно назвать «сексуальным коммунизмом»: благодаря своей гиперсексуальности, то есть постоянной готовности к спариванию, самки этих обезьян подчиняют себе самцов и поддерживают устойчивость социума так называемым «поощрительным спариванием». То есть социум является формой группового брака,
- Но это же мартышки – какое они имеют отношение к поведению человека?
- Самое прямое, ибо гиперсексуальность женщин еще выше, чем у самок верветок,
- Но тогда почему же мы не видим в человеческой истории подобного «бозонного общества»?
- Как не видим? А что такое проституция? – это и есть рудимент группового брака в нашем «павианьем социуме»,
- Скажете тоже! Проституция на протяжении всей истории цивилизации была маргинальным явлением,
- Ну, бозонные сверхтекучие конденсаты в нынешнем мире вещества – это тоже «маргинальное» явление, но, например, внутри нейтронных звезд они являются основным состоянем вещества,
- Вы хотите сказать, что в истории человечества были периоды, когда существовало общество «сексуального коммунизма»?
- Думаю, что были. Возможно, что именно на этой этологической программе было основано неолитическое общество так называемой «культуры круглых домов» в Палестине Х - VII тысячелетия до н.э. и на Кипре VI тысячелетия до н.э. Примерно в V тысячелетии до н.э. произошел фазовый переход «бозонного общества» оседлых охотников в «фермионное» общество полукочевых скотоводов. Павианья мораль бедуинских шейхов стала основой бытия цивилизации – «развратный» матриархат сменился «высоконравственным» патриархатом, который основан на заповеди: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего». Я думаю, что библейская легенда о Содоме и Гоморре – это воспоминание о неких осколках древнего «бозонного» общества, которое с точки зрения новой патриархальной морали выглядело чудовищным. Пережитки этого «коммунизма» еще долго сохранялись в институте храмовой проституции в храмах женских божеств, которая позже секуляризовалась в институт гетер – параллельную форму брака, существовавшую в Древней Греции. Постепенно рынок превратил гетер в обычных проституток,
- Наверное эта этологическая программа прорывалась наружу во время праздников – разных карнавалов, сатурналий и прочих дионисийский оргий, в то время как в будние дни поведение человека подчинялось доминантной программе поддержания иерархии страха,
- И во время революций! Вспомните, как во время Великой Французской революции и во время Октябрьской революции чуть ли не главным вопросом становился вопрос свободы половых отношений – «обобществления женщин». На самом деле на знаменах всех революций начертан один лозунг: «Промискуитет!». Очень символично, что разрушение Бастилии – этого символа страха, связано с освобождением ее едва ли не единственного узника – маркиза де Сада. Я вообще думаю, что утопический коммунизм был найден его авторами в глубинах своих бессознательных программ поведения. И русский коммунизм родился не из экономических теорий Маркса, а из снов Веры Павловны, которыми Чернышевский тревожил видовую память своих читателей. Все великие утописты чувствовали связь коммунизма с сексом и с доминированием женщины в обществе – достаточно вспомнить описание коммунизма у Ефремова,
- Так утопия это или все же реальность? И если реальность, то как может «фермионная» программа уступить место «бозонной»?
- Человек несет в себе обе эти программы, поэтому может образовывать социумы с доминированием той или другой программы. Троцкий не был физиком, но его идея коммунизма через концлагерь практически воспроизводила в физике социума физику нейтронной звезды: там огромное давление превращает фермионы в бозоны, в лагере – физическое и моральное давление должно было сделать с людьми то же самое. Сталин попробовал это осуществить на практике. Но оказалось, что для человека это дает обратный эффект – в экстремальной ситуации активизируется павианья программа «кристаллизации» примитивных маргинальных иерархий. Да в общем-то Сталин и всю страну строил по этой программе – сказывалось его собственное уголовное прошлое,
- А другие способы образования бозонов в физике есть?
- Есть. Например, в сверхпроводнике электроны образуют пары, которые ведут себя как единая частица-бозон. Причем, отдельный электрон в одной паре может покидать ее и заменяться на другой электрон, но пара при этом остается все тем же бозоном. Не правда ли похоже на групповой брак в человеческом социуме?
- Но не все же склонны к такой жизни – есть же счастливые браки однолюбов,
- Есть, конечно. Но тут важно не это, а то, что удовлетворенный в любви человек не стремится играть в иерархические игры по павианьим правилам. Ибо исчезает главный, и часто скрытый от самого человека, смысл этих игр – завладеть как можно большим числом самок. Я намеренно говорю о самцах, потому что приматы образуют только самцовые иерархии,
- Так может быть в этом и кроется ответ на вопрос: мужчины по своей природе – фермионы, а женщины – бозоны?! Поэтому патриархат склоняется к фермионной программе устройства социума, а матриархат – к бозонному коммунизму,
- Может быть, очень похоже. Причем тут есть известная аналогия с физикой: в современной теории суперсимметрии считается, что для каждой частицы фермиона существует такая же частица-бозон и наоборот. Чем не половой диморфизм?
- Да, но ведь в нашей цивилизации женщины тоже участвуют в мужских иерархических играх – это стало даже идеалом современной женщины: независимая и успешная бизнес-леди?
- Ну во-первых, такая программа поведения обнаруживается у женщин в основном уже в среднем возрасте, когда закончился репродуктивный период и изменился гормональный фон организма – мужских гормонов стало больше. А во-вторых, и это тоже связано с гормональным фоном, на этот путь в основном становятся сексуально неудовлетворенные женщины,
- Значит можно сказать, что в биологии «фермионами» являются андрогены, а «бозонами» – эстрогены?
- Отличное замечание!
- Вернемся к «бозонному обществу». Возникает вопрос: а останется ли конструктивный потенциал в таком обществе? Не погрузится ли оно в «эротическую нирвану»? Если не страх, то что может быть стимулом для творческой активности человека?
- Ну, страх – это вообще не стимул для творчества, это скорее стимул для находчивости, а это не одно и то же: находчивость – дитя нужды, а творчество – порождение избытка, оно не ищет пользы, но является формой наслаждения. Хотя нет, одну цель оно все же тайно преследует,
- Какую?
- Привлечь внимание самки – очаровать женщину! Творчество является частью инстинктивной программы токования самца перед самкой – оно происходит оттуда, хотя конечно у человека оно развилось в самостоятельный вид активности. Но о происхождении своем оно «помнит»: я думаю, что нет такого творца, который хотя бы тайно от самого себя не представлял себе впечатления, производящего его творчеством на женщин. Поэтому общество, базирующееся на «поощрительном спаривании» со стороны женщин, обязательно будет поощрять творчество,
- Ну что ж, убедительно! Однако, мы с Вами начали «во здравие», а кончили «за упокой» - начали говорить о значении страха, а закончили восхвалением любви,
- А это потому, что мы с Вами не идеологи, а свободные исследователи предмета и не знаем заранее, чем кончится наше исследование. И мне это нравится,
- И мне тоже. Давайте вернемся к Фрейду. Он выделял две доминирующих бессознательных установки в жизни человека – Эрос и Танатос, стремление к сексу и стремление к смерти. Наверное нужно изменить эту диаду: если стремление к сексу не вызывает сомнения, то Танатос нужно заменить на Фобос, страх смерти – вот вторая доминанта жизни,
- Да, и эти две установки находятся в отношении дополнительности друг к другу: когда одна из них доминирует, вторая отходит на второй план, становится маргинальной,
- Так что же за «дом цивилизации» построил страх? Как бы Вы подытожили?
- Весьма страшненький! Все те блага, все те оболочки комфорта, в которых протекает наша жизнь, не компенсируют внутреннего бессознательного страха, который живет в каждом человеке. Он прорывается иногда наружу в виде немотивированной агрессии, суицидов, различных форм искусственного ухода от реальности – наркомании, мистицизма. Периодически страх становится массовым явлением и порождает коллективную агрессию в виде войн. Кстати, войны как феномен жизни социума возникли менно тогда в VI тысячелетия до н.э., когда произошел переход к обществу страха, - до этой эпохи в протогородах Ближнего Востока не было оборонительных сооружений. Страх перед жизнью парализует разум, а «сон разума порождает чудовищ», которые поддерживают страх, и пока мы боимся, жизнь проходит!
- А оживление программы «сексуального коммунизма» приведет к созданию рая на Земле?
- В человеке зашиты обе программы. И есть разум, который должен регулировать использование этих программ. А без разума он – обезьяна, что с программой страха, что с программой секса. Может быть наличие разных программ поведения как раз и является основанием человеческой разумности - если бы у человека была только одна этологическая программа, то он не был бы разумным существом,
- Значит дом человеческого бытия должен строить все же не секс, а разум?
- А Вы сомневались в этом?


Дата: 04.09.2009, Просмотров: 2635


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004