Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Место даймона


«Человек всегда существует
в присутствии своего даймона»
(Гераклит Эфесский)


    А где он присутствует этот Даймон? Вопрос не столь уж странный, если разобраться. Во-первых, кто такой Даймон, какова его функция? Это советчик, добрый ангел, который в критические моменты направляет человека, удерживает его от пагубных для него поступков. От поступков, которые могут угрожать его здоровью. Вот! Вспомним висцеральную теорию сна Ивана Пигарева: во сне мозг занимается настройкой систем внутренних органов, которые во время бодрствования работали в опасных околокритических режимах благодаря нашей глупости и легкомыслию. Не это ли и есть наш Даймон? Он ночью чинит то, что мы умудрились поломать днем, но может быть он и днем не спит, но подсказывает нашему мозгу свои решения, которые могли бы предохранить наш организм от последствий неправильной активности нашего Я? Как он подсказывал Сократу.
    Дело в том, что между физиологией и психикой организма обязательно существует зазор. Зазор этот обусловлен тем, что организация нашей психики не является непрерывным продолжением организации нашей физиологии. Если бы психика являлась таким продолжением, то она бы не была психикой, а человек был бы биороботом – зомби, которых изготовляют колдуны вуду. Пространство психики и пространство физиологии это пространства с разной толерантностью (или разной неразличимостью своих элементов): то, что расположено близко друг к другу в психике может быть очень удалено друг от друга в физиологии, и наоборот. Например, два близких друг дуруг образа могут иметь своими физиологическими субстратами очень удаленные друг от друга группы нейронов. Это приводит  тому, что «малые шевеления» в области психики – мысли, смена образов – могут охватывать огромные области физиологического субстрата и приводить даже к генеральной активации мозга и организма, которую мы вслед за Селье называем стрессом. Конечно, справедливо и обратное: «малое шевеление» в области физиологии приводит к огромным перестройкам в психике – именно это мы наблюдаем в феномене сновидений, когда ночная настройка мозгом нашей физиологии оборачивается в области психики удивительными картинами совершенно иной жизни нашего Я.
    Из-за такой взаимной неустойчивости пограничья между физиологией и психикой,  оно оказывается чувствительным к различным флуктуациям, которые всегда присутствуют как в психике, так и в физиологии. И наш Даймон именно здесь несет свою нелегкую службу «пограничника», выступая в роли демона Максвелла, сортирующего флуктуации. Иногда он  не замечает некоторые флуктуации и принимает их за норму. Тогда они поселяются здесь, становясь частью ландшафта нашей психики или нашей физиологии. Это комплексы и фобии нашего подсознания или гиперфункции некоторых физиологических систем (например, гипертония, которую врачи называют умным словом эссенциальная). Теперь наш Даймон по ночам настраивает физиологию нашего организма в соотвествии с этой новой нормой, которая на самом деле вредна для организма. Что поделаешь, «все в этом мире портится от времени» и наш «пограничник» тоже не становится моложе. С годами он хуже отличает норму от патологии. Но без него нам было бы совсем худо.  
    Зазор между психикой и физиологией чреват для нас угрозами неконтролируемых нашим Я «подселений», которые Фрейд называл неврозами и которые мы ощущаем как страх: это страх нашего Я перед чужим возможным хозяином нашей физиологии, это страх «доктора Джекила» перед «мистером Хайдом». Поэтому наше сознательное Я старается обжить этот зазор, заполнив его привычными символами и образами. Это и есть искусство. Конечно и философия, и наука. Но изначально – это искусство: человек создает искусство, чтобы побороть страх вытеснения своего Я неведомым чужим, страх «смерти» своей психики. И первым произведением человеческого искусства оказывается Даймон, в образе которого человек осознает охранительную функцию мозга перед опасной несогласованностью физиологии и психики. Человеческий Даймон оказывается рецептором, способным воспринять Бога. Потому что Бог в этом мире может находиться только там, куда его пускают, а зазор между психикой и физиологией человека – это как раз такое место, куда пускают. Если, конечно, наш Даймон способен Его опознать.


Дата: 10.10.2017, Просмотров: 1198


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004