|
|
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]
Мебиусов мир
|
„Сон есть жизнь, а жизнь есть сон“
(И.С. Тургенев, из письма к Полине Виардо)
Главный вопрос философии – как отличить мир реальный от мира виртуального, находясь внутри него. Подобно тому как в романе Эдвина Эббота „Флатландия“ трехмерные фигуры в двухмерном мире проявляются в виде странного и необычного поведения своих двухмерных проекций, так и в окружающем нас мире, если он действительно виртуальный, должны появляться странности, указывающие на его виртуальность. Чем отличается виртуальный мир, например сон, от реального мира, например бодрствования? Тем, что в реальном мире существует четкое разделение реальности на внутреннюю и внешнюю. Внутренняя – это мир человеческих представлений, фантазий, надежд и смыслов. Внешняя – это мир объективных закономерностей и независимых от внутренней реальности предметов. Говоря языком программирования, можно сказать, что внешний и внутренний миры определяются разными программами, независимыми друг от друга. Сновидение – это реальность, в которой нет разделения на внутреннее и внешнее. Точнее оно есть, но это разделение иллюзорно: нам только кажется в сновидении, что обстоятельства, в которые мы там попадаем, являются внешними для нас, что наши мучительные поиски выхода из этих обстоятельств являются чисто внутренними нашими переживаниями, не затрагивающими „внешние“ обстоятельства. На самом деле все, что происходит в сновидении, это одна внутренняя реальность нашего сознания. Она определяется единой общей программой, одной частью которой являются события сновидения, а другой частью этой же программы являются наши собственные размышления и переживания по поводу этих событий.
Если подобно Эбботу искать подходящий математический образ для описания мира сна и мира бодрствования, то наилучшим будет лента Мебиуса. Вот ее изображение Маурицем Эшером:
Лента Мебиуса – это односторонняя поверхность. На отдельных участках она выглядит как нормальная двусторонняя поверхность (например, на краях рисунка): здесь можно четко выделить „внешних“ и „внутренних“ всадников. Но в центре рисунка происходит смешение этих всадников, причем так что темные всадники оказываются внешним фоном для светлых всадников и наоборот. Вот это и есть ситуация сновидения. А на краях рисунка изображена ситуация бодрствования. Существуют ли в нашем реальном мире такие явления, которые бы свидетельсвовали о „сновидческой“ природе реальности, то есть о том, что в реальности существуют такие области и явления, в которых внутреннее и внешнее становятся неразличимыми? Да, существуют. Карл Юнг назвал такие феномены „синхронистичностью“.
К ним относятся такие явления как телепатия, астрология, ясновидение, магические практики. В явлениях синхронистичности находящийся в бессознательном образ почему-то проникает в сознание в форме сновидения, мысли, предчувствия или символа, а объективная физическая ситуация почему-то совпадает с этим образом. Юнг пришел к выводу о наличии в природе самосуществующих объективных смыслов, которые не являются продуктом психики, но присутствуют одновременно как внутри психики, так и во внешнем мире. Другими словами он пришел к выводу о наличии у реальности единой программы внешнего и внутреннего подобно тому, как это осуществляется в сновидении.
Наличие такой единой программы снимает давнее противоречие между двумя традиционными точками зрения на человека. Одна из них утверждает, что поведение человека определяет среда. Это исходный постулат всех социалистов и „либерастов“. Другая, которую отстаивал Достоевский, говорит, что все истоки поступков находятся внутри человека. В виртуальной реальности истоки внутренних интенций человека и обстоятельсва среды его обитания задаются одной и той же программой. И эта программа ведет себя так же, как программа любого живого существа, обладающего геномом: она стремится распространиться как можно шире за пределы этого существа, и она стремится защититься от внедрения в нее программ других существ. То есть любая работающая программа должна обладать как собственной „вирулентностью“, так и собственной „иммунокомпетентностью“. И то и другое свойство должны проявляться как во внутреннем мире человека, так и во внешних обстоятельсвах его жизни. Так, например, „мейнстримная“ программа существования данного общества опирается в своей вирулентности в основном на внутренний конформизм и внешнее принуждение. Напротив, маргинальные программы опираются на внутренние этические принципы и внешний нонконформизм. Иммунитет мейнстрима – это институты принуждения и идеологическая пропаганда. Иммунитет маргиналий – точно такой же, только названия другие: „товарищеское перевоспитание“ и „истинное учение“. Каждая маргиналия потенциально готова стать мейнстримом – об этом „Бесы“ Достоевского.
Сто лет назад академик А.Н. Северцов описал основные пути эволюции организмов: ароморфоз, идиоадаптацию и общую дегенерацию. Эти же тенденции характерны и для любых феноменов, обладающих собственной программой. Ароморфоз – увеличение сложности, идиоадаптация – специализация, сохраняющая уровень сложности, общая дегенерация – упрощение, деградация сложности. Сложность это всегда дорогое удовольствие, поэтому все организмы при первой же возможности стремятся упроститься (как это сделали паразиты). Это утверждение справедливо и для „культурных организмов“, носителей мемов. Мемы, попавшие в мейнстрим, неизбежно упрощаются. Происходит это потому, что они в своем распространении опираются больше на развитую инфраструктуру институтов принуждения и пропаганды, чем на собственное содержание. В результате это содержание деградирует, упрощается, вырождается: от идей и концепций остаются лозунги и слоганы, часто совершенно бессмысленные. При этом носители мейнстимных мемов утверждают, что происходит „идиоадаптация“ сложности исходных мемов, забывая о том, что любая идиадаптация – это только начальный этап дегенерации.
Сложные мемы (программы сложного бытия) рождаются в маргинальных условиях, на обочине мейнстрима культуры. Как любое чужеродное образование в „организме мейнстрима“ они воспринимаются как патологическое новообразование, на подавление которого направляются все силы иммунитета – защитника дегенеративных мелких мемов мейнстрима. Методы подавления „опухоли“ все те же, что и в биологии: от лишения питания до истребления специализированными „киллерами“ и „макрофагами“. Но вот что странно и практически необъяснимо в мире объективных процессов, так это то, что сложные мемы все-таки выживают и передаются как вертикально - между поколениями, так и горизонтально – между носителями одного поколения. „Метастазы сложности“ распространяются среди юных неокрепших сознаний и приводят к растущим „опухолям мозга“, способных вмещать большие и сложные мемы. И так происходило и происходит на протяжении всей истории человечества. Быть может это и есть один из самых убедительных примеров юнгианской синхронистичности, когда обстоятельства внешней реальности складываются в некий неожиданный и непредсказуемый пазл, позволяющий сложности существовать в мире тотального упрощения и прямых запретов на эту сложность. Быть может неистребимость сложности в среде непрерывно дегенерирущего человечества это и есть подтверждение наличия программы нашей реальности, которую мы привычно называем „Антропным принципом“ - программы вложенной в реальность ее Творцом. Наверное самым прекрасным изображением этого факта является фреска Микеланджело в Сикстинской капелле:
Виртуальная реальность изнутри себя самой воспринимается, как объективный мир. Но ведь и сновидение воспринимается как сон, только после пробуждении ото сна. Хотя есть люди, практикующие осознанное сновидение. Они, находясь в сновидении, знают, что это сон. Практика сновидящих – это ступень магии. Простой человек видит сон как реальность, тогда как маг видит реальность как сон. Простой человек видит только часть ленты Мебиуса, на которой внешний мир и мир внутренний находятся на разных ее сторонах. Маг же знает и видит всю ленту Мебиуса, и понимает, что у реальности есть только одна сторона.
|
Дата: 27.07.2020, Просмотров: 874
|
|
|
