Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Амнезия - муза истории

   «Как!, - воскликнет просвещенный читатель, - почему Амнезия? – Муза истории именуется Клио!». А еще более просвещенный читатель скажет, что «бабкой» Клио была архаическая муза Мнема, т.е. Память. – Увы, мой просвещенный друг, совсем не «внучка Памяти» определяет ход истории, если только не считать внучкой Памяти Амнезию – Забвение. Именно забвение рождает историю.
     Когда-то едкий старикашка Бернард Шоу очень точно заметил: «Единственным уроком истории является то, что из нее никто никогда не извлекает уроков». Это высказывание по аналогии с известным космологическим принципом, мы назовем «слабым мизантропным принципом». Сегодня мы можем сформулировать «сильный мизантропный принцип»:  если бы из истории извлекались уроки, то сама история  уже давно закончилась бы.
      В конце 80-х годов американский философ Френсис Фукуяма, наблюдая крушение Советского Союза, поспешил объявить конец истории. Для него история заканчивалась просвещением последних «заблудших», возвращающихся в «рай» либеральной цивилизации. История для Фукуямы была чем-то вроде времени блуждания евреев в пустыне под руководством Моисея, и эта история кончалась с обретением «земли обетованной». Такова в своей сущности парадигма прогресса, рожденная  просвещением ХVIII века – в зародыше она содержит в себе конец истории. Он представлялся (и представляется до сих пор носителям этой идеологии) тотальным превращением всех народов в европейцев, предрассудки которых считались просвещением. Век просвещения породил нацию, содержащую в своей национальной идее этот зародыш конца истории, - нацию американцев. Она долго вынашивала этот плод, пока в конце ХХ века не разродилась монстром глобализма. Современный глобализм – это все та же просвещенческая идея – европейский ХVIII век, натянутый на все человечество. Простота и незамысловатость этой идейной «машины Уатта» так вдохновила нацию людей ХVIII века, оказавшихся в ХХI-м, что они, не покладая рук, переделывают при помощи нее реальную жизнь – в 1999 году в Югославии, сейчас – на Ближнем Востоке. Но увы, они не знают, что муза истории – не Клио, внучка Мнемы. История не может окончиться именно потому, что ее музой является старуха Амнезия.
       Как показал И. Пригожин, время истории – это не время-дление механики ХVIII века, безразличное к направлению своего течения, а время-необратимость термодинамики. Механические системы обладают абсолютной памятью, поскольку их энтропия равна нулю. Только когда система начинает забывать свое прошлое, а время обретает необратимость, тогда появляется энтропия, отличная от нуля, - но это уже не механическая, а термодинамическая система. Без забывания нет необратимого времени – без Амнезии нет истории. Необратимость времени в истории обеспечивается сменой поколений, когда те, кто приобретают опыт, не в силах его использовать, ибо уходят из жизни. А новое поколение имеет достаточно сил и глупости, чтобы повторять ошибки ушедшего поколения. Эта ситуация отражена в народной мудрости: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». «Тогда бы кончилась история», - завершим мы эту сентенцию.
       Увы, знание в очень малой степени передается между поколениями. Причина этого заключается в том, что называется в семантике «проблемой перевода»: никакой текст нельзя перевести с одного языка на другой без потери (или приобретения) каких-то смыслов. Это просто констатация той же самой пригожинской необратимости времени, только в семиотических терминах. Особенно этот семантический разрыв между поколениями усиливается в эпохи резких перемен в образе жизни, в частности – перемен, связанных с техникой: новая техника так быстро меняется, что осваивать ее может только молодое поколение. Старики не могут конкурировать с молодыми в освоении нового, а значит молодое поколение оказываеся лидером в жизни социума, которая базируется на использовании новой техники. Сама жизнь поддерживает молодых в том, чтобы пренебрегать опытом старшего поколения. А значит общество в еще большей мере готово к повторению старых ошибок и...  история продолжается.
       Исторя может прекратиться в тоталитарной системе, в которой каждое следующее поколение воспроизводится в заданных формах миропонимания и мировоззрения. Так было в сталинском СССР. Это был конец истории, который назывался «коммунизм». Но и он был ограничен длительностью жизни тирана -– следующее поколение правящей элиты, пройдя через семантическую непереводимость «коммунизма», превратила его в банальный либерализм, к вящей радости других строителей конца истории – «просвещенцев фукуямовского разлива».
       История уже имела конец, точнее – начало, когда она еще не началась – «еще не начало быть то, что начало быть». А было это «во время оно», когда люди существовали в циклическом времени мифа. Мирча Элиаде называет этот способ бытия Космосом, противопосталяя его Истории. Время мифа – это механическое время вечного повторения образца в жизни народа – вечное воспроизведение мифа. Поэтому миф – это система, обладающая абсолютной памятью: здесь каждое следующее поколение в точности воспроизводит в своей жизни исходный миф. Этот процесс воспроизведения вечного мифа во времени называется ритуалом. Ритуал – это процесс вспоминания об образце. Платон представлял себе мышление, как такой процесс вспоминания (припоминания) эйдосов или вечных образцов знания. Мышление для него было особой формой ритуала – «машиной» (М.К. Мамардашвили) для сохранения порядка в мире непрерывно нарастающего хаоса (сохранения Космоса в Истории).
       Древние греки понимали, что в мире естественным является разрушение и забвение, а сохранение и созидание требует осознанных усилий. Технологию этих усилий они называли Логосом (М.К. Мамардашвили). Греческий Логос был плотиной на пути амнезии истории. Культура, ставящая в центр своего существования привитие Логоса каждому следующему поколению, - это культура, реально преодолевающая историю. До тех пор, пока в каждом следующем поколении воспроизводится активное усилие для созидания совершенного человека, история не существует. Для нас на тысячелетия вперед образцом такой культуры осталась классическая Греция. Серьезные коммунистические мыслители, такие как И.А. Ефремов, пришли в конце концов к той же греческой модели конца истории – через образование и воспитание. Та же модель, немного трансформированная христианством, легла в основание такой «человекоообразующей машины» (Мамардашвили), как монастырь. Серьезные либеральные мылители, такие как Г. Гессе, пришли к монастырской культурной модели конца истории («Касталия» Гессе). Общим в этих моделях является аскетизм бытия человека – просвещенный аскетизм уничтожает историю и воспроизводит культуру.
     Логос греков тоже был аскетичен. Он сдерживал их бытие от нарастающего разнообразия потребностей. Платон говорил, что если бы с каждым новым человеческим существом рождалась новая потребность, то это привело бы только к хаосу и распаду. Мамардашвили называл это положение вершиной всей греческой философии. Т.е. греческая философия была технологией уничтожения истории в ряду таких технологий как миф и ритуал. Логос сдерживал цепную реакцию зависти и жадности в людях – переводил ее в управляемый режим. Но в конце концов плотина греческого Логоса не выдержала напора алчного стремления к богатству и роскоши – управляемая реакция перешла в режим взрыва, и тогда началась история. Она хлынула в брешь, пробитую в плотине Логоса фалангой Александра Македонского, уходящей на сказочно роскошный Восток. Волна истории докатилась до варваров Рима и потекла вместе с ним в наше европейское будущее. В ХVIII веке этот нарастающий поток алчности и безмыслия назовут прогрессом. А в ХХ веке Ортега-и-Гассет с аристократической брезгливостью назовет его «восстанием масс». Массовое сознание – это и есть сознание истории, это самовоспроизведение амнезии в поколениях, это то, чего боялся Платон. В массовом сознании с каждым новым человеческим существом рождается новое «хочу», которое является законом его бытия. Это «хочу» является причиной экспоненциального роста потребления (инфляция), столкновения интересов, конкуренции и войн, т.е. истории.
       Таким образом, история движется плохим образованием и плохим воспитанием новых поколений. Плохое образование (прежде всего в гуманитарной области) – это амнезия прошлого (то, о чем говорил Бернард Шоу). Плохое воспитание – это амнезия своего долга как человека мыслящего. История – это «батальоны Альцгеймера на марше», а ее муза – это сестра с «уткой», сопровождающая эту унылую колонну.
       От истории нельзя отделаться – от нее можно только вылечиться, ибо это болезнь памяти – амнезия. И вылечиться от истории можно только при помощи таких «человекообразующих машин», как миф, философия, искусство, религия. Только культура может вернуть человеку память о том, что он человек, и тогда морок истории кончится.


Дата: 24.12.2004, Просмотров: 2777


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004