Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Большой греческий цикл

        М.М.Бахтин ввел в гуманитарную науку термин «большое время» – это время, включающее в себя несколько эпох, в каждой из которых литературное произведение (и шире – культурный феномен) обретает новый смысл и прочтение, часто весьма далекое от того, которое имел в виду автор этого произведения. Можно попробовать рассматривать в качестве такого произведения культуру в целом, и тогда мы увидим ее бытие как трансформацию ее смыслов в большом времени истории. Изучая греческую культуру во время своих путешествий, я обнаружил, что ее большое время организовано в цикл, в котором можно различить шесть эпох, причем последняя из них оказывается изоморфной первой. Этот цикл равен по своей протяженности всей истории человеческой цивилизации, поэтому рассматривая его закономерности, можно сделать какие-то общие для всего человечества наблюдения.
        Цикличность человеческого бытия базируется на биологическом фундаменте – цикле смены поколений. Разумность человека накладывает на этот основной цикл свою специфику – смена поколений означает смену доминирования полушарий мозга. Дело в том, что у обладающего речью человека доминантным полушарием является левое. Но все же в каждом следующем поколении попеременно оказывается более распространенной то большая, то меньшая активность  правого полушария, которое отвечает за иррациональное, художественное мировосприятие. Поэтому в человеческом обществе чередуются эпохи рационалистические и  иррационалистические, длительность которых приблизительно составляет четверть века, - М.Т. Панченко назвал их «четырьмя сезонами века». Дети всегда принадлежат  к качественно иному сезону и потому склонны к «ментальным революциям» в отношении «сезона отцов». Родовое общество благодаря  ежегодному воспроизводству базового мифа своего существования совершает через обряд инициации юношества их укоренение в традициях этого общества, чем устраняет революционные потенции нового поколения. Традиционные общества очень консервативны – цикл их бытия практически стянут в точку, роль которой играет священный тотем, с которым отождествляется каждый член племени в результате обряда инициации.
       И только когда устойчивость родо-мифологической организации была поколеблена внешними или внутренними причинами, род атомизировался на отдельных индивидов, независимых от традиций настолько, что они могли следовать своим мнениям и представлениям. Тогда цикл человеческого бытия развернулся из «точки» ежегодного воспроизводства родового мифа в  цикл социальной трансформации социума, который охватывает несколько поколений. Мы можем назвать его «циклом Платона», ибо именно Платон пережил на личном опыте различные его этапы и описал их последовательность. Цикл Платона начинается с фазы аристократического правления, которое является прямым наследником родо-мифологической организации общества. Аристократия является хранителем традиций, закрепленных в базовых мифах общества. Но времена изменились в начале 5-го века до н.э., и дети аристократов возглавляют демократические преобразования общества, отвергая консерватизм отцов. По мере «старения революции» эти выдающиеся аристократы-революционеры  отодвигаются от власти демагогами-популистами, опирающимися на охлос – низы демоса, чуждые культуре и образованности. Власть становится все менее компетентной, демократический способ правления входит в затяжной кризис, и наиболее состоятельные слои населения берут власть в свои руки – наступает этап олигархического правления. Постепенно, путем смены поколений из среды олигархии формируется новая аристократия, более культурная и образованная, чем отцы-олигархи. Правление этой аристократии консервативно и постепенно в нем вызревают революционные и демократические устремления новых поколений их детей. И цикл Платона начинается снова.
         Именно потому, что Греческий полис являлся столь компактным и малочисленным социальным образованием (Платон говорил, что границы полиса должны быть видны с его акрополя), значение каждого отдельного гражданина и его мнения в полисной (политической) жизни было очень велико. Численное различие между демосом и аристократией тоже было незначительно в рамках полиса. Поэтому так легко могла изменяться форма правления с приходом нового поколения – носителя нового «ментального сезона». Всилу чего цикл Платона в Элладе совершался в темпе смены поколений. В сменивших полисную организацию империях Древнего мира и  государствах Нового времени огромные в сравнении с греческим полисом массы населения и ничтожные количественно правящие слои аристократии и олигархии  были причиной замедления темпа цикла Платона. В больших государствах гораздо большую роль в социальной жизни играет инерционность традиций. И только в некоторых критических обстоятельствах (Марксизм называет их «революционными ситуациями») цикл Платона освобождается от тормозов традиций и крутится с прежней скоростью. Мы можем  это наблюдать на примере Французской революции, которая вся от 1789 до 1801 года есть в чистом виде Цикл Платона – от аристократии до новой аристократии. Русская история Советского периода от 1917 до 1986 года – это цикл Платона от падения старой аристократии до  падения новой аристократии. (Кстати, за последние 15 лет Россия быстро прошла стадию демократии и сейчас находится в стадии олигархии нового цикла Платона.)
        Итак, цикл смены поколений или «ментальных сезонов Панченко» является двигателем социально-политического цикла Платона. А он, в свою очередь, является двигателем  Большого цикла культуры, который и является предметом нашего рассмотрения. Дело в том, что различные фазы цикла Платона оказывают различное влияние на культуру в целом. Так, консерватизм аристократии способствует сохранению и передаче следующим поколениям культурных достижений предков. ( Вспомним всявзи с этим, что  все Академии наук были основаны абсолютисткими монархиями, а демократическая революция, напротив, гильотинировала академика Лавуазье. Эталонное государство современной демократии – США даже не явялется членом ЮНЕСКО). В то же время  консерватизм аристократии не дает развиться новым направлениям культурного бытия. Именно носители этих направлений становятся вождями грядущих демократических революций. Но развитая демократия резко антикультурна по своей направленности, ибо есть по определнию власть большинства, т.е. посредственности («сплоченная посредственность», как называл это большинство А.И. Герцен). Носители демократии в культурном отношении всегда сторонники вульгарной масскультуры. Так же как олигархи, сменяющие демократов, являются спонсорами этой масскультуры. И только постепенно, путем получения образования следующими поколениями их детей, формируется культурная элита новой аристократии, которая раскапывает забытые достижения культурных лидеров начала прошедшей демократической эпохи. Т.о. цикл Платона приводит к смене культурных эпох, культурных смыслов, культурных стилей мировосприятия. Таких эпох на протяжении всей истории  я насчитал в Греческой Ойкумене шесть.
1) Первую из них я старался описать в своем прошлогоднем эссе «Два круга бытия», посвященном осмыслению увиденного на Крите. Это эпоха минойской теократии (минойского Теоса), которая лишь масштабом своим отличается от родо-мифологической организации первобытного племени – это «народно-мифологический организм» или «человеческий термитник», как его называет А.А.Вотяков. Осью организации такого общества является богиня-мать, воплотившаяся в «царице-матке» этого термитника. По словам Вотякова это «биологическая цивилизация» - она реализует алгоритм организации, свойственный всем суперорганизмам в живой природе. И эта ее биологичность и природность ярко отражается в ее искусстве и мировосприятии – они свидетельствуют о растворении жизни людей этой эпохи в красоте органической природы. Эстетика эпохи может быть сравнима только с эстетикой живописи позднекаменного века юга Франции, которая быть может принадлежала неандертальцам – ветви человечества, так и не совершившей «вербального грехопадения», т.е. овладения речью. Их доминантным полушарием было правое, образное, художественное. Оно воспринимало мир как рай. Неандертальцы и были тем Адамом в раю, о котором сохранила воспоминание Библия.  Минойцы сумели воспроизвести в своей культуре это мировосприятие благодаря культовому употреблению психотропных и наркотических веществ, тормозящих левое, логико-речевое полушарие мозга. Т.о. минойцы грезили своим искусством о реальности «рая неандертальцев». Из этого рая минойцев изгнали варвары-ахейцы, принесшие в Грецию новую эпоху – неорганическую, антиприродную эпоху патриархата. Они разрушили «психоделический Теос» минойцев, который сдерживал агрессивные импульсы человеческой природы, и открыли эпоху яростного хаоса человеческой души.
2) Эта эпоха эстетически выражается геометрическими орнаментами в росписи керамики (очень похоже на росписи индейцев пуэбло), органические формы в искусстве исчезают. А когда они вновь появляются в более поздний период (т.н. раннекоринфский стиль 6-й века до н.э.), они выглядят более примитивно и чуждо реальной природе. Эпоха ахейцев – эпоха варварства в терминологии Ф.Энгельса – это эпоха доминирования военных союзов мужчин, подобных союзам викингов в Средние века, - это эпоха военной демократии, эпоха доминирования левого речевого полушария мозга, которе помогало человеку формулировать волю своего эго, что зафиксировал Гомер в образе Одиссея. Это эпоха войн и воинов, эпоха отношения к природе (в которую включались и остальные народы под именем «варваров»), как к источнику бесконечных ресурсов, созданных для удовлетворения необузданных желаний человеческого эго. Конец этой эпохи связан с первым экологическим кризисом в греческом мире: перенаселение Эллады в 6-м веке до н.э. стимулирвало поиск новых социальных решений, что повлекло за собой и новое мироощущение, зафиксированное культурной трансформацией – началась эпоха классической греческой культуры 5-го века до н.э.
3) Эта культура была по отношению к предшествующей архаической культуре более правополушарной – она смогла охватить ментальную доминанту новой эпохи в едином образе Логоса, который позволил впервые понять человека как идеальное состояние мира, как носителя того Топоса (формы), который только и делает возможной умопостигаемость мира. Логос стал способом канализировать ярость архаической дикости предшествующей эпохи в формы культурного бытия. Так культ Олимпийских игр стал «логосом тела», укротившим воинственность варваров. Катарсис, переживаемый  греками в театре, стал «логосом чувств», укрощающим нравственную дикость варваров. Философия стала «логосом ума», превращавшим хаос мыслей варвара в космос знания человека культуры. Логос стал «человекообразующей машиной» – hardwar-ом греческой культуры. Softwar-ом ее стало человекопоклонство, маскируемое образами Олимпийских небожителей. Сама красота космоса являлась функцией носителя Логоса - человека, каким он должен быть. Эпоха провозгласила идеал калокагатии – идеалистического антропоцентризма, вокруг которго строилась вся жизнь полиса. Протагор дал определение этой ментальности в своей знаменитой формуле: «Человек есть мера всех вещей». Это эпоха прекрасных тел и благородных характеров. В росписях керамики красота форм природы свелась к красоте человеческих тел. Казалось, что еще чуть-чуть и из совершенного человека можно будет вывести (дедуцировать) прекрасный мир в его полноте и красоте. Но тут явился Сократ и все опошлил своей правдой: «Я знаю, что ничего не знаю». Эта фраза прожгла Логос и мир обратился в хаос, hardware культуры оказался лишен softwar-а - машина культуры застопорилась, и прекрасное тело превратилось в похотливую плоть. Эпоха идеального человека кончилась чашей цикуты, поднесенной Сократу его демократическими согражданами. Кстати, они интуитивно верно угадали суть «преступления» Сократа, обвинив его в святотатстве – в лишении их Логоса смыслозадающего религиозного softwar-а, которым было человекобожие.
4) И началась эпоха разнузданного гедонизма, известная в культуре как эллинизм. Она длилась очень долго – с начала 4-го века до н.э. до 2-3 века н.э. Эта эпоха очень похожа на рококо 18-го века: рационализм (левополушарность) в мышлении и изящная чепуха в искусстве. Комфорт, удобство, перегруженность деталями в искусстве, развратные, расслабленные формы тел и отсутствие духовной сосредоточенности лиц в скульптуре. Это эпоха придворных евнухов и педерастов, определявших судьбы империй и народов. Она вольно растекалась по истории и ойкумене, пока не столкнулась с плотиной духа, имя которому Христианство.
5)  Началась новая эпоха. Плотин выразил мироощущение этой эпохи словами: «Мне стыдно, что я имею тело». Это эпоха лица – лика. Формула Протагора оказалась неверна, а прав оказался Гераклит, определивший человека как существо, рядом с которым всегда присутствует его «даймон». Т.е. человек определим только через Бога, но никак не сам по себе. Христологические споры в Византии 3-го века н.э. были работой по переосмыслению природы человека. Главный вопрос эпохи – как Бог проявляется в человеке? Эта проблема нашла свое отражение в искусстве эпохи – в это время появился скульптурный и живописный портрет, запечатлевавший личность человека. Предел развития этого портрета – византийская икона, в которой личность человека является окном к Богу. Логос классической эпохи был восстановлен путем отождествления его с личностью Христа (во вступлении к Евангелию от Иоанна) – классический hardware греческой культуры соединился с новым ближневосточным softwar-ом, и машина культуры вновь оказалась способной производить идеальные человеческие смыслы. Новое понимание Логоса сблизило его с Теосом минойского общества. Последний превратился в Троицу, которая потенциально была способна охватить весь мир, органично включая в него человека. (Можно сказать, что Византийская теократия стала возрождением минойского мира в новых ментальных условиях).  Однако так же, как и классический Логос, сам по себе новый Логос был чужд миру природы и органики. Вторая ипостась Бога оставляла мир чуждым человеку. После окончательной победы над иконоборцами в 8-м веке, философская и богословская мысль Византии сосредоточилась на проблеме третьей ипостаси Бога – Духа Святого. Уже Иоанн в Апокалипсисе понял Царство Божие как мир, пронизанный Духом Святым. В 14-м веке Григорий Палама создал учение о божественных энергиях, пронизывающих мир и преобразующих его. Но искусство Византи не успело отразить это новое мировидение – Византия пала под натиском новых варваров. Новая эпоха наступила в духовном детище Византии – на Руси.
6) Русские иконописцы, начиная с Андрея Рублева, легко и естественно писали мир как рай. Эта традиция прослеживается до 17-го века, пока греческое духовное влияние не было грубо прервано царем Петром. Но в 19-м веке с пробуждением национального самосознания русский дух в лице Достоевсокого (старец Зосима в «Братьях Карамазовых» и его прототип старец Амвросий Оптинский) и Вл. Соловьева (его философема Софии, как божественного лика мира) вернулся к этой греческой теме. И если предыдущая эпоха была как бы возвращением на новой религиозной (христиансткой) основе к проблеме человека классической эпохи, то новая эпоха стала возвращением к минойской теме мира как рая на новой христианской основе. И возвращением к матриархату на новой основе – в этом была суть ереси софиологов Соловьева, Флоренского, Булгакова: они прозрели женскую божественную ипостась мира. Проявление в мире сем Софии и будет означать преображение мира в Царство Божие, о котором пророчествовал св. Иоаннн в Апокалипсисе. Отец Павел Флоренский называл эту эпоху «Новым Средневековьем», хотя правильнее было бы назвать ее «Новым Минойством». Эта эпоха завершает Большой цикл греческой культуры. Последняя возвращается к своим истокам, обогащенная тысячелетиями религиозных и философских поисков.
    Мы видим, что история замкнулась в цикл, зеркально отразившись от своего осевого события – смерти и воскресения Христа. В этом отражении греческий Логос стал Христом. И это отражение возродило к новой жизни антропологизм классической Греции – третья эпоха отобразилась в пятой. С тем же основанием можно сказать, что в этом отражении минойская Богиня-мать стала Софией Соловьева, Флоренского и Булгакова – т.е. первая эпоха отобразилась в шестой. И это отражение возвращает к новой жизни «экологизм» и «феминизм» минойской культуры, обещая нам Царсво Божие из Апокалипсиса Иоанна – в нем Царству Божию, суть которого «древо жизни», предшествует «жена, облаченная в солнце». Феминизим и экологизм нашей эпохи видимо нужно рассматривать как неосознанное вхождение в шестую эпоху Большого греческого цикла.
     Конечно этот цикл не единственный поток в истории – есть еще поток Китайской, Индийской, мусульманской культур, которые также по-видимому организованы в Большие циклы. Об этом свидетельствует обнаружение историками внутри каждой из этих культур нескольких «эпох возрождения», изоморфных по своему смыслу европейскому Возрождению 15-го века, – это были отображения ранних эпох на более поздние. Но если исходить из того, что исходными культурами человечества в разных регионах были «биологические цивилизации» минойского типа – а об этом свидетельствует то, что мы знаем об искусстве Египта, Шумерского, Древнекитайского государств – тогда следует ожидать, что последний виток различных Больших культурных циклов человечества будет общим для них. Это будет воспроизведение «биологической цивилизации» и ее культурных доминант, обогащенное интеллектуальными и технологическими достижениями прошедших со времени первой эпохи тысячелетий. В результате чего человеческим суперорганизмом может стать вся наша планета, которая тогда обретет право носить имя, данное ей В.И. Вернадским, - Ноосфера.


Дата: 24.12.2004, Просмотров: 2871


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004